Мост над потоком. Сообщения Зигварта графа цу Эйленбурга из жизни после смерти. 1915–1916 ebook

Эта книга – не художественный вымысел, как могло бы показаться на первый взгляд. Ее действующие лица – реальные люди, чьи имена благодаря их вкладу в музыку даже можно отыскать в Википедии.

Необычность книги в том, что перед нами реальные сообщения, которые особым образом передавал своим родным погибший на войне молодой композитор, ученик Рудольфа Штайнера. Как умерший он становится для своих родных духовным учителем.

В этом издании представлена первая часть сообщений, охватывающая 1915 и 1916 годы.

ISBN 978-617-7314-70-6

© Oratio Verlag GmbH, 1998

© Издательство «НАИРИ», Киев, 2021

Мост над потоком. Сообщения Зигварта графа цу Эйленбурга из жизни после смерти. 1915–1916

Изданию первой части «Моста над потоком» имеет смысл предпослать некоторые сведения об обстоятельствах появления книги и об участниках этой беспрецедентной истории. Это имеет смысл по причине особого характера данного текста: нравственный облик участников, предыстория и сама атмосфера происходившего наверняка помогут нам воспринять эти сообщения с должным пониманием и чувством.

* * *

Как излагает это Ф.Г. Хильрингхауз в послесловии 1970 г. к изданной им тогда первой части книги, в самом начале Первой мировой войны, в сентябре 1914 г. 30-летний молодой человек из родовитой, высокообразованной немецкой семьи вступил добровольцем в действующую армию.

В апреле 1915-го, сразу после присвоения ему офицерского звания, его батальон в составе наступавшей с тяжелыми боями на Восточном фронте армии оказался в Галиции. 9 мая он получил тяжелое ранение в грудь, вследствие которого скончался 2 июня в полевом лазарете.

Друзья и родственники смогли доставить его останки в родовое имение семьи и похоронить там, где он пожелал учение – под большим старым дубом в парке поместья.

Через какое-то время младшая из трех его сестер, Августа (Лики по-семейному), наиболее душевно с ним связанная, начинает постоянно испытывать внутреннее беспокойство, переходящее в сильное ощущение, что погибший брат чего-то от нее хочет. Однако эта мысль была непереносима для нее, мысли о брате связывались у нее с медиумическими, спиритическими и т. п. вещами (антропософия при этом не была для этой семьи чем-то незнакомым).

Понадобилось некоторое время, чтобы через определенное внутреннее пробуждение она смогла при вполне сознательном душевном самообладании принять, признать связь с погибшим братом. Способ, которым происходило общение с братом, она описала так: «В одиночестве и тишине тех дней я узнала, что именно Зигварт от меня ожидал – не водить моей рукой хотел он и влиять на меня извне, я сама должна была открыть дверь в моем мозгу, тогда я слышала его слова и записывала их».

Вскоре то же самое стала переживать одна из двух других сестер, Виктория (Тора). Хотя они и стали записывать эти сообщения, или послания, для них обеих начался настоящий внутренний конфликт между верой и сомнением, принятием и отклонением, раскрытием навстречу и отторжением.

Это настроение усугублялось все более неотступными мольбами брата поверить, что это он, действительно он говорит со своими сестрами. А он столь многое еще имел сказать им! Однако из-за их нерешимости поверить в его идентичность столь многое разрушалось и столь многое ему не позволялось сообщить им, ибо, по его словам, его нынешний Наставник говорил ему: «Ты разбрасываешь святыни на ветер!»

Понятным образом через некоторое время у сестер возникло желание представить уже записанные ими сообщения хорошо им известному авторитету в духовнонаучной области и просить у него отзыва и совета.

Доставить ему уже немалое количество записей было поручено Марии, жене их старшего брата. Таким образом она оказалась у Рудольфа Штайнера.

В силу совсем особой душевной связанности с погибшим она перенесла сильнейшее душевное потрясение в связи с его ранением, а затем смертью. И она тоже, вслед за его сестрами, стала получать и записывать сообщения от него.

Она вспоминала позднее: «Эта миссия была доверена мне, и одним хмурым декабрьским предвечерьем я шла по Берлину к Мотцштрассе, прижимая к себе эту нашу святыню, достигшую уже существенного объема. Лики уже информировала письмом д-ра Штайнера, в чем дело. Д-р Штайнер принял меня очень радушно и попросил оставить ему записи на какое-то время; через две-три недели я должна буду снова прийти, и тогда он хотел бы поговорить со мной об этом.

И вот, этот день наступил. Должна признаться, для меня это был поистине один из тревожнейших моментов того периода. Что он скажет? Этот вопрос стоял передо мной словно начертанный огромными буквами. Ибо здание веры в идентичность Зигварта к этому времени очень выросло во мне...». «В течение почти двух часов доктор Штайнер письмо за письмом листал сообщения, время от времени проясняя то, что казалось непонятным, объясняя, что Зигварт имел в виду, когда говорил то или иное, и задавал мне вопросы. Часто во время чтения он кивал, одобрительно говоря: “Очень хорошо описано”, – “хорошо выражено”, – “точно названо”. – “Да, музыкальные концерты – это реальность!” Напрасно я ждала отклонения какого-либо сообщения, не было отклонено ни одно из них! Напоследок он сказал при прощании: “Да, это очень ясные, абсолютно аутентичные сообщения из духовных миров. Я не вижу ни одной причины отговаривать вас от того, чтобы слушать их дальше...” И еще при прощании он отметил, что сообщение такого типа являются очень редкими. Я чувствовала, что для него это была настоящая радость, он радовался вместе с нами».

Далее приводим почти полностью введение издателей к седьмому (2014 г.), существенно уточненному и дополненному изданию «Моста», а также часть предисловия одного из издателей, Петера Гутланда, к изданию 2008 г.

Бото Зигварт Филипп граф цу Эйленбург (Botho Sigwart Philipp Graf zu Eulenburg) родился 10.01.1884 и был одним из трех сыновей графа Филиппа Эйленбурга и его жены Августы (урожденная фон Сандельс), имевшей шведские корни. Их родовое поместье Либенберг, с его уже 300-летней историей, находилось в 50 км к востоку от Берлина.

Существенное место в жизни семьи занимало искусство, в особенности музыка. Отец Зигварта, будучи доверенным лицом и другом кайзера – императора Вильгельма II, был притом художественно высокоодаренным человеком, декламировал, играл, аккомпанировал и пел, нередко исполнял знаменитые Rosen Lieder, древние песни скальдов и др.

Зигварт унаследовал его музыкальный талант, как и его младшая сестра Виктория, ставшая пианисткой. Уже в 7 лет Зигварт записал на слух услышанную песню. С девяти лет он посещал музыкальные занятия в Мюнхене и Вене, сочинял и импровизировал на фортепиано – также и во время нередких посещений семьи кайзером. Последний настолько ценил талант мальчика, что заказал ему, 11-летнему, вариации знаменитого марша Дессауэра для оркестра, которые позднее исполнялись оркестром в большом музыкальном зале в Вене (дирижировал сам Зигварт), а затем и в других местах. Учась в гимназии в Бунцлау, он быстро освоил игру на органе при городском канторе. В 17 лет был приглашен другом семьи Козимой Вагнер (вдовой Рихарда Вагнера) для участия в репетициях Байрейтского фестиваля 1901 г., где он часто замещал дирижера.

С 1902 г. Зигварт изучал в Мюнхенском университете историю и философию и в 1907 г. получил степень доктора философии. Одновременно продолжавшееся музыкальное образование он завершил в 1909 г. в Лейпцигской консерватории у тамошнего профессора – дирижера, музыкального теоретика и одного из крупнейших композиторов начала ХХ века Макса Регера.

Тогда же им был создан целый ряд оригинальных композиций, эти ноты и сегодня доступны и хранятся в

«Фонде Бото Зигварта» (Förderkreis Botho Sigwart) в Веце. Стоит отметить еще его многолетние серьезные занятия органом, завершившиеся в 1911 г. курсом в Страсбурге у Альберта Швейцера, которому он посвятил позднее

свой большой концерт для органа.

В широкий круг друзей многостороннего и всеми любимого молодого художника входили такие люди, как Артур Никиш – профессор лейпцигской консерватории, хормейстер, знаменитый руководитель крупнейших оркестров в Лейпциге и Будапеште, а до этого в Бостоне, и Вильгельм Фуртвенглер – в будущем один из крупнейших дирижеров ХХ века.

Нетрудно представить, какого масштаба творца потеряла европейская культура прошлого столетия с гибелью этого человека. Длительная «учебная» поездка в Грецию пробудила в нем любовь к античному греческому искусству. Греческая музыка восхищала его настолько, что он положил на музыку и превратил в оперу «Песни Еврипида» Эрнста Вильденбруха. Исполнение оперы задержалось из-за начала Первой мировой войны и осуществилось лишь в декабре 1915 г., пять месяцев спустя после трагического завершения земного пути ее создателя. Премьера оперы с огромным успехом состоялась в Штутгарте. В 1909 г. он женился на известной вокалистке Елене Штегеман, отец которой занимал крупный государственный пост. Это было очень счастливое супружество, в 1914 г. у них родился сын Фридель. Впоследствии, в 1936

году он погиб во время военных маневров.

Помимо своей многообразной общественной жизни Зигварт интенсивно изучал мировые религии и наследие великих философов. Благодаря близкому знакомству своей семьи с Рудольфом Штайнером, бывавшим изредка в гостях в Либенберге, он познакомился с антропософией, и она со временем заняла в его жизни центральное место. Наряду с изучением основных работ Штайнера Зигварт при каждой возможности слушал и его лекции. Этот интерес был присущ и его сестрам Августе (Лики) и Виктории (Торе), младшему брату Карлу, а также Марии – жене старшего брата. Этим безусловно была заложена основа для будущей связи с ними после перехода Зигвартом порога...

…Некий духовный мир говорит посредством Зигварта к его сестрам и жене его старшего брата. Совершенно неподготовленной и, так сказать, без предупреждения семья увидела себя связанной с той сферой, что является реальной составной частью, реальным компонентом нашего бытия и содержанием всех религий.

Приблизительно в это же время, то есть еще во время Первой мировой войны, Рудольф Штайнер, основатель антропософии, начал говорить в своих лекциях о том, что человечеству надлежит искать связь с умершими, более того, оно просто обязано начать это делать.

Он говорил, что ушедшие готовы к этому, ждут этого, чтобы помочь нам. Все настойчивей становились эти его призывы. Он предупреждал, что мы теперь уже насущно нуждаемся в этой связи, чтобы смочь вновь сблизиться с миром Духа – основой нашего бытия. Сообщения Зигварта убедительно подтверждают и подчеркивают эти призывы.

Когда эти сообщения были опубликованы в виде книги, стало приходить большое количество откликов от множества людей, которым она принесла утешение, надежду, уверенность и новые перспективы для их жизни. Она была переведена на многие языки.

* * *

Остается добавить, что сам факт интимной духовной связи с Зигвартом нескольких членов семьи Эйленбургов, полученные от него либо через него и записанные ими сообщения о происходящем в духовном мире (подчас глубочайшего жизненного значения вообще для земных людей), как и дававшиеся близким медитации и молитвы – все это многие годы оставалось с любовью хранимой семейной тайной, разделяемой очень узким кругом друзей и дарующей всем им ни с чем не сравнимую многообразную помощь, внутренний свет и высший смысл жизни.С апреля же 1932 г., в соответствии с полученным от Зигварта и его Наставника (Meister) призывом, круг «посвященных» стал все более расширяться – с целью сделать со временем эти дары мира Духа общедоступными.Однако силы Зла уже вновь наступали. Германия 30-х, а затем катастрофа Второй мировой войны (самым непосредственным образом затронувшая этот круг, эту семью и само это прекрасное родовое гнездо Либенберг), соответственное состояние миллионов человеческих душ, по всей вероятности, пресекли тогда саму эту возможность.

Как пишет в послесловии к новому изданию книги его инициатор и один из редакторов, внук Марии Вильфрид фон Энгельгардт, «различия в состоянии сознания людей на земле с их повседневными обязанностями и самой этой индивидуальности, пребывающей в духовных мирах, все более углублялись, необходимость преодолевать разного рода обстоятельства с обеих сторон требовала все больших усилий и подготовки. Однако эта связь все-таки долго еще продолжалась, так что Зигварт также еще и после 50-х гг. продолжал по особым поводам говорить со своими сестрами и Марией.

С кончиной всех их в 60-70-х годах прошлого столетия завершилась эта связь; никто больше ни в семье, ни в кругу друзей не был в состоянии поддерживать контакт с Зигвартом или его Помощниками, либо создать какие-то новые.

Чтобы сделать сообщения доступными большему кругу людей, в 1950 году моя бабушка Мария позволила напечатать для семьи и друзей часть сообщений Зигварта – с 1915 по 1917 гг.

Моя мать Ингеборг поручила их опубликование г-ну Ф. Герберту Хильрингхаузу, который издал их четырьмя частями в 1970-72 гг. в своем издательстве «Грядущие» (Kommende) во Фрайбурге, без указания чьих-либо имен. После того как все непосредственные участники покинули земной план, я завершил публикацию сообщений в новом, расширенном издании и при этом дал Зигварту выйти из тени анонимности».

В завершение, для более адекватного представления о духовной, нравственной «качественности» этой замечательной семьи, позволю себе привести два из ряда сообщаемых внуком Марии фактов семейной истории.

Старший сын Лики (Августы) погиб на фронте как солдат германских войск.

Младшая дочь Торы, Либертас, будучи участницей подпольной группы антигитлеровского сопротивления, была схвачена и казнена в рождественские дни 1942 г.

Александр Конвиссер,

редактор

Зигварт!

В течение многих лет мы берегли твое наследие, опасаясь, как бы невежество затверделого мышления не повредило тонкие нити, связывающие нас с тобой, брат. Теперь, когда в острой нужде многие руки тянутся к твоим мирам, твои слова должны звучать также и к другим людям: как утешение и надежда.

Когда война забрала тебя от нас и от твоей счастливой творческой деятельности, мы тоже думали, что никогда больше не сможем смеяться, слишком глубокой была трещина в нашем тесном сообществе. Но твоя большая душевная сила и наша очищенная в страдании любовь преодолели все препятствия. Из мировых далей, сквозь пространство и время твои слова сначала робко, затем все отчетливее и отчетливее звучали в наших сердцах.

Мы не вызывали тебя на каких-то таинственных ночных сеансах, нет, в свете и солнце свободно приходил ты к нам и обращался к нашим душам, которые были способны воспринимать твои слова с ясным умом и ясным сознанием.

Так участвовали мы в твоей духовной жизни. Твоя любовь проложила светлый мост, на котором мы с радостью встречались.

Пусть твои слова отзовутся эхом в других душах и дадут им уверенность в том, что мы остаемся в тесной связи с ушедшими и с их миром.

Кто ищет со смирением и преклоняется в благоговении, может и сам однажды услышать тихий зов, обращающийся к нему с той стороны.

Пятидесятница 1950 г.

Мария и Лики

Сообщения 1915 г.

Это я сейчас говорю, я сам, твой брат Зигварт, который тебя любит, который около тебя и который так тесно сросся со всеми вами.

Вы не должны больше горевать, это такая для меня мука! Вам нужно освободиться от причиняющих боль мыслей. Ведь вы всегда были моими братьями и сестрами и всегда ими будете. – Я вижу: теперь вы все правильно поняли и приняли, теперь ничто уже не в состоянии нас разлучить. Говорю это вам, моим братьям и сестрам, говорю это вам, моим родителям, которых я благодарю за все. А ты должна стать посредником, я добился этого после долгой борьбы. Уже с самого начала хотел я этого, но ты не реагировала. Через вашу большую любовь и понимание я подступаю к вам все ближе. Вы будете становиться счастливыми, потому что через меня будете стремиться дальше и сможете очень многому научиться, потому что я умер и для вас также, чтобы передать вам учение Духа.

Сейчас я очень доволен вами. Вначале ваша боль была мучительной для меня. Я прилагал тогда огромные усилия, чтобы дать вам меня почувствовать. Теперь с этим уже лучше.

Как легка смерть! Я пока не смею вам все говорить, но мне здесь очень, очень хорошо, и вам нужно думать обо мне как о световом образе, который больше не испытывает страданий. Я сам устроил свою смерть, потому что здесь мне предстояло сделать нечто гораздо бóльшее. Об этом труде вы не имеете никакого понятия, вы даже приблизительно не смогли бы однажды представить себе, насколько он прекрасен, насколько велик и совершенен. Блажен тот, кому позволено его выполнять!

Дорогая, твое тело хочет покоя. Спи столько, сколько можешь. Во сне мы сходимся и помогаем друг другу. Скоро ты будешь знать об этом даже наяву. Это только первое начало. Если бы вы только знали, сколько всего прекрасного я здесь пережил! Но когда-то я вам все это сам покажу. Неизменные законы окружают вас, заставляют вас любить жизнь такой, какой вы ее себе сами создали. Всемогущество правит всем, но вы сами создаете свою судьбу.

Сейчас вы не должны больше сомневаться. Я должен вам столько еще всего сказать, – почему вы нетвердо верите в меня, в мою близость? – Я вряд ли смогу долгое время оставаться с вами в такого рода связи, поэтому пользуйтесь этим, пока я, ваш брат Зигварт, говорю через тебя.

Не думайте, что теперь я, как ваш духовный брат, мог бы радоваться вам меньше, чем прежде – как земной человек. Но я не изменился, разве что не ношу больше физическое тело и теперь намного больше знаю и очень счастлив оттого, что мне позволено выполнять одну великую миссию. Но в остальном я тот же, каким вы меня знали. – У вас уже нет сомнений, не так ли?

А теперь еще немного о «другом мире», как вы его называете.

Все здесь значительно чище и яснее. Я не думал, что уже с самого начала я так смогу видеть. Благодаря моему интересу к сверхчувственному при жизни, мне не пришлось теперь переживать никаких разочарований, даже наоборот: это было пробуждение, ничего прекраснее которого я не мог бы себе представить. Все на меня воздействовало, и я сразу же осознал, что, собственно, со мной происходило, – а именно, что я переступил «порог смерти», как это у вас совершенно верно говорят. Ведь я довольно-таки страдал в свои последние часы на земле.

Но совлечение материи происходит как бы во сне, и лишь постепенно возвращается сознание, и уже тогда приходит наслаждение свободой, если ты не новичок в этих вещах. Как это прекрасно – не иметь больше физического тела! – Но потом подступает тоска по дорогим сердцу людям, которых ты оставил. Видишь их скорбь – и это ужасно! – Для меня это была единственная настоящая мука и она до сих пор есть в известной степени. Вы же знаете теперь, как это все проходит для меня, и у вас больше нет никаких причин для печали.

...И вот снова был момент, когда я испытал муки. Ты рассматривала мою фотографию и, забывшись, думала, что я жив и ты видишь меня перед собой таким совсем материальным. Вдруг реальность доходит до твоего сознания и тебя снова охватывает боль. – Это всегда шаги назад для тебя. Для тех, кто связаны друг с другом любовью, узы которой никогда не ослабевают, не существует больше никакой разлуки – ни через жизнь, ни через смерть!

Представление, возникающее у вас обо мне, неправильно. Я еще не полностью сбросил оболочку материального мира, оттого и могу так легко общаться с вами. Позже это будет по-другому, гораздо для меня прекраснее, одухотвореннее, ибо я буду и дальше все снова сбрасывать материю. Поэтому я, наверное, не смогу так легко, как сейчас, говорить к вам, но вы не должны тогда думать, что я совсем от вас ушел. Я живу с вами благодаря узам любви, что нас связывают и которые теперь гораздо крепче, чем при жизни, потому что теперь я могу бывать внутри вас самих. Поэтому сейчас наш контакт так близок. Но я больше не смогу становиться таким ощутимым для вас, как теперь, когда между нами нет вообще никаких преград.

Если бы вы только могли видеть, как здесь все выглядит! Это мир, который в отличие от вашего более правильный, истинный, ведь у вас все одна только видимость и люди между собой не видят, каковы они на самом деле. Здесь же совсем невозможно притворяться, так как здесь видишь людей насквозь. Все становится таким великим и возвышенным, едва оказываешься по эту сторону.

Я вижу теперь многое, но далеко не все. Новое окружение так сильно влияет на меня, что я часто не представляю отчетливо, как далеко уже может проникать мой дух.

(Небольшие помехи)

Ты должна верить в свои силы, иначе записывать не получится из-за всех тех сильных влияний, которые тебя окружают. Ты должна точно различать, когда втискивается что-то чуждое. – Если бы вы только были смелее и спокойнее, для меня тогда не было бы больше почти никаких препятствий.

Я знаю теперь больше, и я вижу шире, чем раньше. Но не становишься сразу всеведущим, как только снимаешь с себя материю!

Большая сила кроется в каждом человеке, и как мало он знает об этом! – Я и сам только сейчас понимаю, сколько всего я мог бы сделать на земле. – Как по-другому я бы развивался, если бы больше прислушивался к своему внутреннему! Я воспринимал извне столько, сколько мог, и впитывал это в себя как пчела, но я слишком редко творил непосредственно из своего внутреннего. Это была ошибка, из-за нее много чего прошло мимо меня.

Но я не хочу жаловаться, я благодарен судьбе за то, что она мне так безмерно много дала в моей короткой земной жизни.

Я могу быть счастлив только если вы тоже счастливы. Я прилагаю огромные усилия, чтобы помочь вам продвинуться дальше, поэтому мою близость к вам вы должны чувствовать как побуждение к высшему устремлению.

Днем я могу лучше делиться чем-то с вами. Тогда больше ясности, ее больше также и в тебе. Я могу приблизиться к вам только тогда, когда вы не находитесь под влиянием посторонних флюидов и полностью погружены в сферу сверхчувственного. – У меня ведь больше нет тела, общение возможно только через духовное. Думая обо мне, вы должны думать о моем духовном Я. Ваши мысли обо мне, моем «я» как о чем-то телесном тянут меня каждый раз в материю, и это довольно неприятно.

Бог да будет со всеми вами, кого я так люблю!

Сегодня для меня был великий день! Я многое пережил, продвинулся дальше на одну ступень и был снова принят в одну большую общину, к которой я уже и раньше принадлежал и от которой я, однако, отдалился в моей земной жизни. В этой общине я должен выполнить миссию, о которой часто говорил еще тогда, в моей жизни.

Речь идет о музыке! Мне предстоит кое-что создать, и это выше всего того, что вы понимаете как музыку.

Работа здесь совсем другая, гораздо интенсивнее.

Я кармически очень связан с тобой, сестра. Ты чувствовала это в жизни лучше меня.

На земле меня порой печалило, если кто-то из вас оставался равнодушным, когда мы говорили о духовных вещах, ведь я так твердо во все это верил. И только теперь, когда я ушел от вас, у вас появилось настоящее внутреннее побуждение знать о происходящем после смерти, о том, что происходит со мной. Это так понятно, но как жаль, что еще на земле мы слишком мало разговаривали друг с другом о духовных вещах!

Теперь для кого-то из вас все это не было бы таким чужим и далеким. Я чувствую, что если вы будете в это больше углубляться, мы будем становиться все ближе друг к другу. Ваша жизнь будет продолжаться еще долго, у вас есть больше времени для развития, чем было у меня.

Я лишь последние два года до смерти сильно погружался в духовный мир, и сейчас все это мне помогает. Я так благодарен тому, что уже тогда имел к этому интерес. Что пользы от всей учености, если человек не знает, что происходит с ним после смерти!

Теперь, живи я еще на земле, я скорее отказался бы от всего земного знания, если ради него у меня было бы отнято одно: уверенность в своем будущем после смерти! Это главная и единственно истинная идея, все остальное по сравнению с этим – ничто!

Я пристально слежу теперь за вашим развитием, чтобы позже я мог знать, как мне вас вести, когда придет и ваш черед.

Битвы в духовном мире намного интенсивнее, чем война у вас, потому что здесь речь идет об уничтожении духа (индивидуальности), тогда как у вас уничтожаются только тела.

Ночью у вас все стихает, у нас же в это время большая активность. Тогда у всех нас больше времени, чтобы помочь умершим, которые теперь тысячами появляются здесь у нас.

Как я был счастлив сегодня: у вас было так хорошо!

Я живу еще вполне как на земле, только теперь могу больше. Я понимаю теперь многое, но знаю далеко не все, и есть огромное желание продвигаться дальше. Это желание помогает здесь, конечно, гораздо больше, чем на земле в физическом теле, потому что здесь ты больше способен к усвоению.

В остальном же я до сих пор точно такой же, как и на земле. Если вы обсуждаете что-то о сверхчувственном мире с человеком, стоящим на высокой ступени духовного развития, то я тоже беру от этого кое-что, чего я здесь не смог бы распознать. Сам я пока не очень много могу сказать об этом, потому что до сих пор не все могу видеть ясно. Вам это трудно понять, потому я и повторяю вам это раз за разом. Большая ошибка думать, что человек, как только он сбросил свое тело, сразу же становится совершенным.

Такие ваши разговоры, как, например, были у вас сегодня, помогли мне так же, как и вам, а может, даже еще и больше, ведь я своими нынешними чувствами скорее схватываю и воспринимаю, тогда как человеческий мозг часто очень медленен.

Поэтому вы должны понять, что я бываю счастлив, когда вы встречаетесь с такими людьми, как сегодня: я тогда тоже могу многому учиться, и в это время я гораздо ближе к вам, чем когда вы в обычной жизни занимаетесь будничными вещами.

Как долго я буду еще на этой духовной ступени, что сейчас, я еще не знаю, но, думаю, недолго. Тогда я снова сброшу с себя свое нынешнее тело – так же, как вы когдато сбросите свое физическое тело.

Вам, наверное, хочется узнать что-то о моей теперешней жизни здесь. Я живу лишь для того великого труда, о котором я вам часто говорил: для священной музыки, которая когда-то станет большим благом для человечества. Мое творчество на земле было лишь небольшим осколком от этого. Это будет что-то безмерно прекрасное, что, возносясь во все более высокие сферы, пронизывает их все. Оно требует многих усилий и много больших талантов.

Я чувствовал, что должен создать нечто грандиозное. Отсюда и то спокойствие, с которым я пошел тогда на войну. Я знал: все в руках Божьих. Я никогда не пожалел об этом – ни на минуту.

Это должно было произойти, это была моя судьба! Я всегда чувствовал, что я не состарюсь, но это не огорчало меня нисколько. Наоборот, я вполне наслаждался жизнью, ведь я знал, что все уже определено и что я сам ничего изменить не могу.

Когда же потом наступила смерть, это, конечно, меня чрезвычайно взволновало, потому что я не сразу мог в это поверить. Ведь тогда, пока я так долго лежал, я все время представлял, что я буду делать в будущем, и надежда на возвращение домой добавляла сил и мужества, хотя внутренний голос время от времени говорил: «Готовься, ты должен уйти».

Я не очень в это верил, но потом я вдруг увидел перед собой всю свою жизнь и понял: теперь приходит конец! – Последняя минута была ужасной, но это был только один миг, и потом все сразу прошло, то есть наступил смертный сон, и он освободил меня от всех невыносимых мук, которые пришлось бы еще испытывать телу.

Но бессознательно я готовился к смерти. Это была моя добрая карма, что я еще три недели после ранения лежал и мог отделяться от земной оболочки постепенно. Насколько же труднее людям, которые умирают внезапно, ведь они не могут понять, что уже умерли. Я и сам иногда думал, что еще жив, поскольку поначалу состояние очень похожее. Но, слава Богу, я сразу же стал сознавать, что у меня уже нет физического тела. Потом было отделение эфирного тела, и я уже знал, что со мной на самом деле происходит.

А дальше передо мной встала трудная задача – успокоить вас и дать вам понять, что я продолжаю жить. – Это требовало много времени и сил, но вы меня услышали и тем облегчили мою задачу, за что я вам благодарен от всего сердца! Я никогда не забуду, как вы ради меня преодолевали себя. Когда я смогу вас за это отблагодарить?! Когда вы сбросите свои тела, я приду помочь вам. Это будет чудесная встреча! – Держитесь твердо этого: это всегда будет давать вам новые силы, и они помогут вам возвыситься над печалью.

Я прошу вас, не давайте одолевать себя сомнениям, но твердо верьте, что я продолжаю жить дальше, как это было и на земле, просто вы меня сейчас не можете видеть. И что мне здесь гораздо лучше, потому что не нужно больше нести тело! Я хочу дать вам одно речение:

Сейчас мы долго разговаривали с тобой без помех. Это будет получаться все лучше, и это должно получаться все лучше. Но ты должна иметь достаточно покоя и не заниматься слишком разным, потому что это вносит довольно большое беспокойство в твою жизнь, и тогда я не могу через это пробиться.

Меня глубоко тронуло и взволновало, когда вы перечитывали сейчас мои сообщения: я чувствовал, что вы, наконец, убедились, что это именно я к вам говорю.

Невыразимое счастье охватывает меня, когда я вблизи вас и сознаю, что вы меня чувствуете!

Mария, сестра моя, я давно уже хотел тебе что-то сказать, сегодня я это могу, потому что ты тоже здесь. – Ты помогала мне в час моей смерти. Твоя близость была для меня большим благодеянием. Без твоей помощи смерть для меня протекала бы гораздо тяжелее. Я и не знал, что ты так мне близка духовно. Почему мы при жизни не сошлись ближе? Ты слишком углублена в себя, но теперь мы тесно связаны, что-то произошло для нас обоих.

Брат, я вижу явственно твое духовное продвижение. Когда ты над собой работаешь, то это выглядит так, словно из маленькой колонны вырастает большое несокрушимое здание храма.

Это твое духовное Я!

Узы, связующие нас, много интенсивнее, чем при моей жизни, ведь теперь я могу находиться в тебе. Я окружаю тебя своей помощью и любовью, и мне дано защищать тебя от тех скверных вещей, которые всегда несет с собой жизнь на земле.